ВОЕННЫЙ ХИРУРГ НОВИЦКИЙ
Публикуем серию статей Л.А. Абрамовой, посвященную ветеранам и участникам сражений Великой Отечественной войны.
ВОЕННЫЙ ХИРУРГ НОВИЦКИЙ
Мой дядя, Петр Францевич Новицкий, был родом с Западной Украины — из села Телепеньки Винницкой области. Кроме него, в крестьянской семье было еще пятеро детей. Отец умер рано, и мама растила их одна. Петру с детства пришлось работать на поле, где выращивалась сахарная свекла: начало рядка еще было видно, а конец терялся где-то вдали… Долго после этого он не мог даже смотреть на сахар. Учась в техникуме, а затем в мединституте, разгружал вагоны. 
Пётр Францевич Новицкий
В 1939 году он окончил Винницкий мединститут им. Н.И.Пирогова. Работать начал в селе фактически земским врачом: удалял зубы, принимал роды, в том числе и с осложнениями, кровотечением; сейчас это называется «врач общей практики».
В 1940-м был призван в армию. Служил врачом особого батальона МВО. К началу Великой Отечественной войны Петру было 26 лет. Был командиром медвзвода, потом медсанроты, ординатором хирургического взвода. Участвовал в обороне Москвы. Была угроза прорыва немецких войск, окружения медсанбата. В это время Петр Францевич оставался у операционного стола вместе с другим медперсоналом, не допустил возникновения паники, продолжал оперировать раненых.
В середине 1943-го его, как уроженца Западной Украины, говорившего по-польски, перевели в только что созданную Первую польскую армию. Вначале он был ординатором-хирургом, вскоре возглавил хирургическое отделение, а затем и санитарную службу 10-го погранотряда Войска польского. Рассказывал, что сутками врачи не отходили от операционного стола. Умел организовывать работу медперсонала в тяжелых условиях войны с большими потоками раненых. Демобилизован в 1946 году.
Награжден орденами «Красная звезда», Отечественной войны 2-ой степени. медалями «За оборону Москвы», «За победу над Германией в Великой Отечественной войне 1941-1945 гг», польскими медалями «За Одру, Ниссу и Балтику», «За освобождение Варшавы», «Заслуженная на поле Хвала», двумя знаками «Серебряный крест заслуги», медалью «За взятие Берлина».
Мне было пять лет, когда мамина младшая, самая любимая в семье сестра Аннушка вернулась с фронта. 
Анна Александровна Новицкая
Рядом с ней шагал молодцеватый, стройный, подтянутый военный — это был Петр Францевич Новицкий. До него я видела только одного военного — моего папу, водителя танка и автомобиля, который вернулся домой годом раньше. Своего мужа тетя Аня встретила у операционного стола, где она как медсестра ассистировала военврачу Петру Францевичу.
Вернулись они не в Винницкую область, откуда родом был Петр, а в родное для Анны подмосковное село Крылатское. Пока строился их дом, жили у нас. К зиме перебрались в свои стены. Помню буржуйку, отапливающую дом, а также то, как вскоре появились одна за другой сестренки, которые нам с сестрой стали самыми родными изо всех двоюродных.
Дядя Петя с его высочайшей квалификацией был нарасхват и устроился сразу в несколько мест работы, поэтому его практически не бывало дома. Чтобы везде успеть, он ходил очень быстро. Вспоминаю, как я едва поспевала за ним, если нужно было идти вместе километра два до остановки.
Я лично обязана дяде Пете как врачу по крайней мере дважды. Когда мне было семь лет, мы с сестрой и ее друзьями катались на самодельных санках, где нас набралось с десяток ребятишек. Меня, как самую маленькую, поставили впереди. И когда вся конструкция завалилась, и я оказалась под множеством навалившихся на меня тел, то мои косточки не выдержали и сломались. С переломом бедра, да еще и со смещением, меня принесли домой.
Вечером пришел дядя Петя, правильно наложил шину и отправил в Филатовскую больницу. Мне очень повезло: благодаря его грамотным и своевременным действиям ровно через месяц, и что важно: без осложнений меня выписали домой.
Второй случай оказался куда серьезней: после многочисленных ангин у меня развилось грозное осложнение, от которого я только лечилась три месяца, а процесс реабилитации затянулся еще на несколько лет. Когда позвали дядю Петю, он безошибочно поставил диагноз и определил в хорошую больницу.
На свою первую елку, праздничное представление, я попала также, благодаря дяде Пете. Он подрабатывал тогда в санатории, который размещался в живописном месте Крылатского, и смог взять туда нас с сестрой. Это было впервые в нашей жизни, и потому запомнилось на всю жизнь.
Другой памятный эпизод, которым я также обязана дяде Пете, — наша поездка вчетвером: мы с сестрой и с двоюродными сестренками на лето уехали в Винницу, в те самые Телепеньки, откуда он был родом и где жила его мама с младшей сестрой. Мы подружились с местной ребятней, гуляли все вместе в лесу, купались в реке под названием Южный Буг, ели яблоки, груши и вишню прямо с веток в большом саду Новицких.
Дядя Петя вообще был очень правильным, даже образцовым, человеком. Он всегда осознавал свою особую миссию как врача, пропагандиста здорового образа жизни: никогда не курил и был противником употребления алкоголя. Очень ценил время, много работал.
Наверное, когда усталость грозила перелиться через край, чтобы избежать профессионального выгорания, он иногда позволял себе посидеть с удочкой на бережке небольшого озерца, куда мы бегали купаться. Не помню, чтобы когда-нибудь он что-то поймал, но посидеть в тишине, любуясь природой, видимо, было для него лучшим лекарством.
Помню его неспешный тихий разговор, одной своей тональностью и дружелюбием располагающий к миролюбию. И эта манера — говорить тихо весьма значимые вещи — очень располагала к нему людей, к которым приходило понимание, что его слово — золото.
Врачебный опыт, приобретенный дядей Петей на фронте, сделал из него великолепного диагноста и практика. До последних дней жизни он работал в поликлиниках Рублево и Москвы врачом-терапевтом, врачом неотложной помощи. Что называется, оставался на посту, исполняя свое предназначение.
В мирное время он работал врачом-терапевтом медсанчасти фабрики «Свобода», заместителем главного врача поликлиники, врачом-терапевтом, врачом неотложной помощи. Был великолепным диагностом и лечебником. Заслужил большое доверие и любовь пациентов.
Вспоминает дочь Галина, ставшая по примеру отца также врачом: «Папа был очень интеллигентным человеком. В том заслуга, конечно же, его мамы, которая практически одна вырастила шестерых детей, так как муж умер рано. Все его братья и сестры — это очень порядочные, честные, уважающие других люди. За все годы я ни разу не слышала от него ни грубого, ни резкого, ни тем более нецензурного слова или разговора на повышенных тонах. Когда однажды мама при мне употребила бранное слово, папа сделал ей замечание, и это больше никогда не повторилось.
В семейной жизни было правило, что дети не должны быть свидетелями ссор, обид между родителями. Папа никогда не читал нам с сестрой нотаций. Воспитание достигалось личным примером, поведением. И папа, и мама, пройдя войну, были скупы на выражение своей любви к нам с сестрой, но мы чувствовали, что любимы и защищены.
У папы был очень пытливый, аналитический ум: он вел наблюдения за погодой, записывал их в журнал, сравнивал с данными прошлых лет, чтобы сделать какие-то поправки и корректировки на год текущий. Папа был первым в Крылатском, кто посадил сад. Он сам прививал яблони: он же был с Украины! Никто из односельчан не верил, что это возможно. — я это слышала от него. Попытка была удачной, и после этого разводить сады в Крылатском стало само собой разумеющимся делом.
Он умел видеть красоту природы и обладал даром сказать об этом всего парой фраз. До сих пор я поражаюсь его работоспособности и организованности, умению трудиться эффективно. Бывшие папины пациенты делились впечатлениями о его умении ставить правильные диагнозы и успешно лечить. Он умел прощать… понимать… У него не было конфликтов, врагов.
Нам с сестрой его всегда было мало: мы видели его редко, потому что он всё время работал… И тем ярче помнятся моменты, когда он был с нами. Запомнилась рыбалка в Крылатском, организованная папой специально для нас с сестрой Леной, которую мы очень ждали. Мне было лет пять. Летний теплый день, мы идем по цветущему лугу, трава выше моей головы, «висящие» в небе над нами поющие жаворонки. Папа, установив бредень, поймал тогда двух маленьких карасиков, которых выпустил обратно в озерку… Ощущение счастья, что папа рядом…
Когда я училась в 8-м классе, папа принес книгу об Александре Флеминге, ученом-микробиологе, открывшем первый антибиотик-пенициллин. После этого я заинтересовалась микробиологией и захотела стать микробиологом, потом биохимиком. Еще папа рассказывал о непростой профессии врача, о сложности постановки диагноза, а, значит, и выбора лечения. Мне хотелось, чтобы в моей работе были исследования, открытие новых закономерностей... К окончанию школы я поняла и потом убеждалась в этом каждый день, что в работе «простого» врача это все есть, что это именно та работа, которая мне нужна. И я поступила в медицинский институт».
Как замечательно сказала Галина про «ощущение счастья, что папа рядом»! Вот и во мне живет ощущение счастья при мысли, что был в моей жизни такой замечательный человек, как Петр Францевич Новицкий, мой дядя.
