«Цветы жизни»: способы выращивания - в День защиты детей "Известия" побеседовали с Ольгой Красильниковой.
1 июня мы отмечаем Международный день защиты детей. Накануне праздника «Известия» решили узнать, насколько эффективно отстаиваются права подрастающего поколения в России и как смотрится политика нашей страны в этой сфере на фоне других государств? На наши вопросы ответили: член комитета Совета Федерации по социальной политике, заслуженный врач России Владимир Круглый, заместитель председателя комитета Госдумы по вопросам семьи, женщин и детей Ольга Красильникова и член Общественной палаты РФ, президент межрегиональной общественной организации «Наши дети» Юлия Зимова.
Какие пробелы в законодательстве в сфере защиты прав детей необходимо закрыть в первую очередь?
Владимир Круглый: Как детский врач, я бы остановился на медицинских аспектах. Одна из главных проблем, которые меня волнуют, — это закупка лекарств для детей с редкими или орфанными заболеваниями. В настоящее время подавляющее большинство из этих детей не только оказались вне системы образования, но и практически остались без медицинской помощи. Недавно у нас был принят закон о централизованной закупке лекарств для больных «семью нозологиями» за счет средств федерального бюджета. Но в этом перечне всего лишь семь заболеваний. В реальности же их намного больше. И закупка всех остальных лекарств передана на региональный уровень, при том что, как мы знаем, практически все региональные бюджет очень скромные. Недавно был в Казани на конгрессе, где обсуждались проблемы больных с синдромом Ретта. И было очень сложно смотреть в глаза родителям, которые говорили в общем-то правильные вещи, говорили о том, что государство фактически сняло с себя ответственность за детей с тяжелыми заболеваниями. Или возьмем больных с синдромом Хантера. Препарат для этих детей еще до нынешних экономических проблем стоил 24 миллиона в год. Это колоссальная нагрузка на бюджет региона, которую далеко не все могут потянуть. Бесспорно, оставлять семьи с такими детьми один на один с проблемами, лишая их государственной поддержки, — абсолютно неправильно. Им необходима именно государственная программа помощи. Нужно все время стараться перевести закупку этих лекарств на федеральный уровень. Наше государство всегда было социальным и должно таким оставаться.
Ольга Красильникова: Я не вижу каких-то ощутимых пробелов в законодательстве в этой сфере. В плане защиты материнства и детства мы находимся на первом месте даже по сравнению со странами Европы и США, не говоря уже о развивающихся странах.
Юлия Зимова: Пришло время искать новые механизмы работы с людьми, готовыми взять в семью ребенка-сироту. Очередь из потенциальных родителей сегодня, по сути, насчитывает 20 тысяч человек. При этом в детдомах остается очень много детей-сирот «с особыми потребностями» — это дети-инвалиды, дети-подростки и те, у кого есть братья и сестры (последних, по действующему законодательству, можно взять в семью только всех вместе. — «Известия»). Однако родителей, готовых на это, очень немного. Самое важное для нас — найти способы и форматы, при которых граждане будут брать на себя такую ответственность. И эти форматы мы ищем. Есть законопроект о социальном воспитании. Есть центры, сопровождающие семьи, воспитывающие детей с инвалидностью. Это очень важно, но, к сожалению, пока таких центров очень мало, их должно быть значительно больше.
Легко ли решаются возникающие «детские» проблемы в нашей стране?
Владимир Круглый: Задача всех уровней власти в момент бюджетных ограничений сохранить хотя бы существующую систему оказания помощи семьям с детьми, не говоря уже о каких-то новых шагах. В условиях экономических сложностей у Минфина все время возникает соблазн сократить расходы за счет самых незащищенных слоев населения — пенсионеров и детей. Если вернуться все к тем же орфанным заболеваниям, то на сегодняшний деть у Минфина нет готовности разрешить закупку лекарств для таких пациентов за счет средств федерального бюджета. Аргумент один: нет денег. Приходится с этим соглашаться и бороться за то, чтобы у стариков и детей не отобрали хотя бы то, что у них уже есть.
Ольга Красильникова: Очень непросто. Практически у всех остальных комитетов в Госдуме есть «свои» профильные министерства. У комитета по образованию — Министерство образования, у комитета по охране здоровья — Министерство здравоохранения. У нас такого министерства нет. В связи с этим нам приходится находить контакт с огромным количеством людей. Темой материнства и детства опосредованно занимаются практически все министерства. Хорошие и добрые вещи тяжело пробивать: у нас достаточно сложная экономическая ситуация, а они, к сожалению, практически все влекут дополнительные расходы из бюджета — или регионального, или муниципального, или федерального.
Юлия Зимова: Самое главное, что исполнительная власть — Министерство образования — начало понимать, что нужно перестраивать всю систему работу с потенциальными приемными родителями. С ними нужно выстроить работу таким образом, чтобы они брали детей, которые значатся в банке данных сейчас. Причем вестись такая работа должна на самых разных уровнях.
Как выглядит наша политика в сфере защиты детства на фоне других стран?
Владимир Круглый: Проблема редких заболеваний является очень серьезной не только для России, нигде в мире не удалось добиться ее решения полностью за счет бюджетных средств. Эта проблема везде решается совместными усилиями государства, общественных организаций, родительских, пациентских сообществ и благотворительных фондов. По этому же пути идет и Россия. И, наверное, это единственный путь. Но все же задача парламентариев вне зависимости от партийной принадлежности — усиливать роль государства в помощи семьям, имеющим детей-инвалидов, семьям, где вообще рождаются дети. В нашей стране демографическая проблема является очень и очень насущной, перед нами она стоит значительно острее, чем, к примеру, перед США. Для нас это вопрос существования нашей страны, учитывая ее огромные территории и низкую плотность населения. И люди, решившие родить ребенка, должны быть уверены в том, что ему будет обеспечена качественная медицинская помощь, что женщина получит необходимую помощь во время беременности и после родов. Но, к сожалению, далеко не во всех регионах отработана система перинатальной диагностики, система выхаживания детей. Когда речь идет о рождении второго, третьего, пятого ребенка, многие отказываются от этого. К сожалению, у нас, в отличие от многих стран, практически всегда многодетная семья является малоимущей. В России недостаточно почтения к многодетным семьям, многодетным матерям. Нужно объявлять год не кино или литературы, а год ребенка, матери, многодетной семьи. Нужно стараться все общество к этому повернуть. Без рождения детей будущего у нашей страны нет.
Ольга Красильникова: Как я уже говорила, очень достойно. Нигде в мире нет такого количества пособий на детей, которое выплачиваем мы. Конечно, если бы удалось увеличить сумму этих пособий, то поддержка семей существенно увеличилась бы. Нигде в мире нет такой защиты, как у наших женщин, во время беременности и декрета. У нас самый длинный отпуск, самая надежная защищенность на работе.
Юлия Зимова: Если говорить о работе с детьми-сиротами, то наша страна сейчас переживает период институализации. Не так давно началась реформа детских домов, в которой мы приняли форму семейного устройства как обязательную. Очень важно, что детский дом теперь воспринимается как некий «перевалочный пункт», откуда дети попадут в новую семью. На Западе больше всего так называемых профессиональных семей, которые берут самых разных детей, им платят за это определенные деньги, и они их воспитывают. Не уверена, что мы пойдем по этому пути.
Каковы, на ваш взгляд, самые успешные решения в сфере защиты детства, которые были приняты за последнее время?
Владимир Круглый: Свою эффективность уже доказала программа материнского капитала. Однако этот механизм нужно развивать и совершенствовать. Во-первых, у нас каждый год встает вопрос — закроют эту программу или нет. Такого быть не должно. Во-вторых, размер выплат должен быть существенно больше, чтобы повлиять на решение семьи родить ребенка. Кроме того, материнский капитал нужно распространять на третьего, четвертого ребенка.
Очень важный законопроект, который сейчас обсуждается, — это беби-боксы. Эта мера без преувеличения позволит спасать детям жизнь.
Ольга Красильникова: На мой взгляд, принципиально важно, что государство отказалось от бездумного изъятия детей из семей. Если раньше считалось, что детей удобней выращивать в детдомах, где есть надлежащий медицинский уход и достаточное количество педагогов, то сейчас наша страна развернулась к тому, что дети должны воспитываться в семье, и нужно прилагать максимум усилий для того, чтобы эти семьи сохранять, стараться улучшить в них климат, наладить отношения между родителями, чтобы ребенку было с ними комфортно.
Что касается материнского капитала, то я не считаю его какой-то ощутимой поддержкой. Скорее, это приятный бонус, которым женщина пользуется в семье.
Юлия Зимова: Это постановление правительства о реформе детдомов. В нем зафиксировано, что дети могут жить в небольших группах от шести до восьми человек. Также в нем указано, что эти группы должны быть разновозрастными. То есть модель воспитания там должна быть максимально приближена к семейной. Кроме того, я бы выделила комплекс мер, который был принят в 2006–2009 годах, предполагающий вознаграждение приемным семьям. В результате за пять лет банк данных детей-сирот сократился в два раза: снизилось количество возвратов детей в детдома и количество отказов от детей. Это говорит о том, что принятые решения были удачными и идет очень серьезная работа с семьей и работа с приемной семьей.
Ассоциированные медиафайлы:
